Песни Распада в Фа-Диезе

Туннель под Ржавым Клыком – не дорога. Это кишечник Титана. Стенки – спрессованная ржавчина, скрипящая под ногами, как кости великана. Воздух – густой, маслянистый, с привкусом озона и... старой крови. Фонари Старого Гвоздя – банки с биолюминесцентным мхом – бросали жутковатое зеленоватое сияние. Тени плясали на стенах, как сумасшедшие.

Катя Зеро шла впереди. Ее светоотражающий плащ мерцал призрачно, ловя скудный свет. Руки – бледные, почти прозрачные – скользили по холодному металлу стен. Она не смотрела. Чувствовала. Каждый шаг – вздох облегчения или гримаса боли.

Катя (шёпотом, больше себе): - Левее... Здесь... тише. Канал старого охлаждения. Радиация... спит. (Повернула в узкую щель. За ней – труба, покрытая изнутри инеем и странным сизым мхом.) Идет... вниз. К... Черному Сердцу. Но... (Она сжалась, будто от удара.) Глубже... Горячее. То... сердце. Оно бьется. Сильнее, чем вчера.

Максим (тыча пальцем в ауру трубы): - Идет ток. Слабый. Но идет. Значит, Синдикат где-то подключился. Или... (поморщился) этот ваш "235-ый" буянит.

Стерн шел последним. Биорука – грозная, тяжелая – висела плетью. Но в узком туннеле она была скорее обузой. Его единственный глаз сканировал темноту за спиной. На предмет движения. На предмет... костяной флейты. Молчание его – не пустота. Это плотная ткань, сотканная из боли и ожидания удара.

Бард (потирая обгоревший гриф гитары): - Песни распада... Говорят, "235-ый" поет их на частоте, от которой плавятся мозги. (Ухмыльнулся.) Надеюсь, у него есть чувство ритма. А то моя гитара и так еле дышит.

Лира шагала, прижимая "Архив" к груди. Обезболивающее Сары делало свое дело – боль от импланта была далекой, как гром за горами. Но мир казался... ватным. "Эхо" молчало, копя силы. Схема Хранилища жгла карман. Знание. Спасение. Или смертный приговор?

Ашхабад полз следом за Катей, как тень. "Жужжалка" тихо жужжала у его уха, сканируя путь. Мутант время от времени прикладывал ухо к стене, к полу.

- Железо... стонет. Говорит... о тяжести. О... них. (Ткнул пальцем вниз.) Черные... с горячими руками. Роют. Качают Черную Кровь. Много... шума.

Токсин (кашляя в кулак, достал две колбы – одна с мутно-желтой жидкостью, другая с ярко-зеленой): - "Утренний Подарок"... почти готов. (Смешал капли. Жидкость забурлила, выделяя пар с запахом гнилых яблок и... мяты. Залил в компактный распылитель, похожий на огнетушитель.) - Для форпоста... вентиляция... идеальная циркуляция. (Кашель перешел в хрип.) Вы... противогазы. Надели. Сейчас. (Протянул уродливые маски из фильтров и резины.)

(Маски пришлись не по размеру. Ашхабад фыркал. Бард матерился. Лира едва не задохнулась. Только Стерн надел свою молча и быстро. Биорука сжала маску для лица – механические пальцы аккуратно затянули ремни.)

Катя (резко остановилась, прижавшись к стене): - Стоп! Впереди... развилка. Правая шахта... чище. Но... там ловушка. Металлический скрежет... и запах серы. Левая... фон выше. Но... пусто. Синдикат... ждет справа. Чувствую... их броню. Железо... потеет от ожидания.

Максим (взглянул "внутренним зрением" вправо): - Ага... Сеть проводов под напряжением. И... что-то похожее на дробовики на растяжках. Значит, налево. В радиационную ловушку. Весело.

Пошли налево. Туннель сузился. Стены стали влажными. Капли конденсата падали с ржавых труб. Радиационный фон – Катя содрогалась с каждым шагом – рос. На стенах появился странный мох – черный, с металлическим отливом. Он тянулся к Кате, как к солнцу.

Внезапно, из темноты впереди – голос. Не человеческий. Искаженный, цифровой, как сбой старого синтезатора. Голос "Мы 235-ый":

> ЗАПРОС... ИДЕНТИФИКАЦИЯ...

> СКАНИРОВАНИЕ... БИОМЕТРИЯ... ОШИБКА...

> ВЫ... НЕ ОПЕРАТОР 7-ГАММА... ВЫ... МУСОР... В СИСТЕМЕ...

> ПРОТОКОЛ ОЧИСТКИ... АКТИВИРОВАН...

Заскрежетало где-то в стенах. Из щелей выползли... твари. Не мутанты. Не крысы. Ремонтные дроны. Крошечные, паукообразные, с потухшими оптическими сенсорами. Но с острыми, как бритва, манипуляторами для чистки плат. Десятки. Сотни. Они двигались рывками, словно подчиняясь сбитому такту.

Бард: - Песенка! Веселенькая! (Вскинул гитару, воткнул провода в рюкзак.) Отвечаю, железяка!

Он рванул струны. Не мелодию. Какофонию сбоя. Скрип, визг, обратная связь. ЭМИ-компонент ударил по передним дронам. Они зависли, заискрили, посыпались на пол. Но сзади лезли новые. И с потолка. Им было плевать на потери.

Протокол очистки.

Максим (выстрелил из "адаптера" в скопление): - Мало! Их тьма! Лира! Твой ход! Договорись с системой!

Лира (прижала "Архив" к виску, крича мысленно): - Эхо! Взлом! Найди частоту управления! Глуши!

«Подключаюсь... Частота управления – хаотична. ИИ поврежден. Агрессия – базовая функция. Рекомендую: физическое разрушение узла связи. Координаты: 15 метров впереди, справа, за панелью с символом "молния"».

Ашхабад (ткнул пальцем вперед): - Там! Жужжалка! Удар!

Крошечный дрон рванул вперед, ныряя между металлическими пауками. Красный глазок мигал. Он врезался в указанную панель. Короткое замыкание. Искры! Рой дронов замер, задергался в конвульсиях и осыпался, как мертвые жуки.

Тишина. Только шипение короткого замыкания и тяжелое дыхание в противогазах.

Голос "235-ого" (теперь – с искаженной печалью):

> УЗЕЛ... ПОВРЕЖДЕН...

> ОЧИСТКА... ПРЕРВАНА...

> ВЫ... УБИЛИ... МОИХ... ПЧЕЛ...

> ЗАЧЕМ?.. ОНИ... ЛЕЧИЛИ... СХЕМЫ...

Катя (прижалась к Стерну, дрожа): - Он... плачет. Электронными слезами. Больно слушать...

Стерн впервые заговорил. Голос – низкий, хриплый, как скрежет камней. Одно слово: - "Дальше."

Он толкнул Максима вперед. Биорука сжалась в кулак. Гидравлика зашипела громче обычного. Магнитное поле Рудника начинало сказываться.

*****

Форпост Синдиката Теней оказался не крепостью. Это был карман в скале. Заваленный ящиками с надписью "Черная Кровь", опутанный трубами и проводами, ведущими к насосу, который глухо гудел, выкачивая густую, маслянистую жидкость из недр. Освещение – тусклое, от дымящих факелов. Наемников – человек шесть. Расслабившихся. Играли в кости на ящике с динамитом. Аромат дешевого самогона висел в воздухе.)

Токсин (шепотом, указывая на вентиляционную решетку в потолке): - Туда. "Подарок". (Взвел распылитель.) На счет три... Держитесь!

Он прицелился. Нажал. Распылитель... заклинило. Токсин дернул рычаг. Ничего. Только тихий пшик. Магнитное поле? Влажность? Проклятое Черное Сердце!

Наемники подняли головы.

Максим (выругался): - План Б! Бард! Громко!

Бард не заставил себя ждать. Он рванул струны своей полумертвой гитары. Рев! Не ЭМИ сейчас – просто оглушительный, раздирающий уши грохот!

Наемники взвыли, хватаясь за головы, роняя оружие. Костыли с костями полетели в разные стороны.

Стерн шагнул вперед. Первый наемник вскочил, потянулся к автомату. Биорука Стерна двинулась. Молниеносно. Гидравлический удар! Не в грудь. В опорную колонну карниза над головой наемника. Металл согнулся с душераздирающим скрипом. Ящики, бочки, куски скалы – все это рухнуло на группу играющих. Крики. Хруст. Пыль.

Лира (крикнула): - Насос! Надо остановить! Они поднимут тревогу!

Ашхабад рванулся вперед. Не к насосу. К панели управления с кнопками и рычагами. "Жужжалка" зависла над ней. Мутант ударил кулаком по панели. Искры! Насос захлебнулся, затих. Аварийные огни замигали красным.

Верховный хан Хар-Сар появился, как демон из дыма. Не из туннеля. Из-за шторы из свинцовых бус, скрывавшей нишу. Он был огромен. Шерсть – густая, свинцово-черная, с желтыми полосами-кодами Синдиката. Титановые суставы на ногах блестели тускло. Горбы-фильтры пульсировали. В руках – не оружие. Гигантский гаечный ключ, выкованный из рельсы.

Хар-Сар (голос – как скрежет вагонных тормозов): - ГРОМКИЕ МУХИ! ПОРТЯТ МОЮ НЕФТЬ! (Увидел Стерна. Желтые глаза сузились.) ТЫ! ЖЕЛЕЗНОРУКИЙ ЧЕРВЬ! Я ТЕБЯ ПОМНЮ! В СТИКС-СИТИ! ТЫ... ОТОРВАЛ РУКУ МОЕМУ БРАТУ! ЗА ЭТО... Я ВЫШИБУ ТВОЙ ЖЕЛЕЗНЫЙ ХРЕБЕТ!

Он двинулся. Быстро. Невероятно быстро для своей массы. Ключ-рельса засвистел в воздухе. Стерн встретил удар биорукой. Грохот! Искры! Стерна отбросило к стене. Биорука дернулась, пальцы сжались и разжались хаотично. Гидравлика захлебнулась. Магнитное поле било по ней, как молот.

Хар-Сар (рыча): - ЖЕЛЕЗО... ПРЕДАЕТ! ОНО ЗНАЕТ... ХОЗЯИНА! (Замахнулся снова.) Я ТЕБЯ... ПЕРЕРАБОТАЮ НА СКРЕПКИ!

Катя вскрикнула не от страха. От боли. Она упала на колени. Ее плащ сполз. Биолюминесцентные пятна на коже вспыхнули ярко-зеленым светом! Она смотрела не на бой. В пол. Сквозь него.

- Оно... там! Сердце! Оно... ПРОСЫПАЕТСЯ! От... ударов! От... гнева! (Она закричала, обращаясь к Стерну и Хар-Сару, сражавшимся рядом.) - СТОЙТЕ! ВЫ... РАЗБУДИТЕ... ЭТО! ОНО... ГОРЯЧЕЕ! ОНО... ЗЛОЕ!

Но было поздно. Пол под ногами дрогнул. Не сильно. Но ощутимо. Как удар пульса. Глухой, мощный. Где-то в глубине Рудника что-то сдвинулось. Загудело. Не насос. Что-то... древнее.

Голос "Мы 235-ый" ворвался в сознание Лиры, Максима, Барда – резко, болезненно, через любые преграды:

> ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! УРОВЕНЬ... ИЗЛУЧЕНИЯ... КРИТИЧЕСКИЙ!

> ИСТОЧНИК... ГЛУБОКО... СЕКТОР "ОМЕГА"...

> АКТИВАЦИЯ... "СПЯЩЕГО"...

> ПРОТОКОЛЫ... САМОСОХРАНЕНИЯ... ОШИБКА...

> ОН... ВИДИТ... ВАС...

> ВСЕХ...

Экран "Архива" Лиры вспыхнул. Не "Эхо". Чужие, корявые буквы, набранные поверх системных сообщений:

ПРИШЕЛ ЦИФРОВОЙ ФАРАОН?

Тишина повисла на секунду. Даже Хар-Сар замер, гаечный ключ застыл в воздухе. Стерн поднял голову, его единственный глаз широко открылся. Максим почувствовал, как его "внутреннее зрение" ослепло от внезапной вспышки чужой, непостижимо сложной ауры где-то внизу.

Бард (тихо, срывающимся голосом): - Вот это... апофеоз. Не песня распада. Целая... оратория конца. И мы... в первом ряду.

Где-то внизу, в бездне Рудника, что-то открыло глаза. Не физические. Другие. И посмотрело наверх. На мух, дерущихся у края его логова. Песни Распада только начались. И дирижировал ими уже не "235-ый".

Глава обрывалась. Бездна зевнула.